http://zrd.spb.ru/pot/pot_1_29_2007.htm газета "ПОТАЕННОЕ" №1 2007 год, санкт-петербург,
Балалайки КАК убийцы русской культуры

«Представь меня да в телогрейке,
И в ватных стёганных штанах,
На балалайке буду тренькать,
И лузгать семечки. Ах, ах.»

Когда кому-то задаешь вопрос о том, что можно считать исконно русским, тут же в ряде перечисленного возникают матрешки, балалайки, гармошки и сарафаны. Причем не только русский человек, но и иностранец обязательно вспомнит именно об этом. А как же иначе? Ведь любого гостя, приехавшего в нашу страну встречают пестрые ряды этих «русских» сувениров.

Однако мало встретишь русских, которые относились бы к этим символам своей культуры с трепетом и уважением. Взять ту же балалайку. Какие она вызывает ассоциации? Прямо так и видится рядом бутылка водки и небритый мужик в лаптях . Не зря Булгаков в «Собачьем сердце» дал своему герою – недочеловеку Шарикову балалайку в руки, таким образом подчеркнув его образ непроходимого алкаша. Вот и смеются натянуто и виновато русские над балалайкой и гармошкой, говоря полушутя: «Каждый русский должен иметь балалайку и любить самогон».

Однако скрывается за этим смехом не столько веселье, сколько глубоко запрятанный стыд за подобный нелицеприятный образ своего народа.

Но наш ли это образ? Имеет ли он отношение к тому истинно славянскому, что остается в тени? Что именно пытаются возродить те, кто создает ансамбли балалаечников и сарафанных девушек?

Дело в том, что предметы быта и одежды по которым сейчас пытаются строить представление о русской и – глубже - славянской культуре к нашим предкам имеют такое же отношение, как «Кока-кола» к нам теперешним.

Взять ту же балалайку. На Руси возник этот инструмент? Вовсе нет. Этот инструмент – видоизмененная домбра, попавшая к нам от кочевников. А гармонь не так уж давно перекочевала из Германии.

Видать не только в наше время были люди, остроумно высмеяные в басне Михалкова, где одна крыса говорит:

«Я день-деньской в бегах за заграничным -
Всё наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу…»

И, как и теперь, люди эти были весьма примитивны – низы общества, с которых и сформировался нынешний образ русского человека вообще. Но представьте себе русского князя трепетно внимающего звукам балалайки. Сложно? Еще бы! На княжеском пиру гораздо уместней седовласый старец с гуслями. И вот как раз этот – истинно русский – образ очень сложно смешать в с самогонным ореолом, старательно приписываемым нашему народу. Вы слышали когда-нибудь гусляра? Эти чарующие переливы, отзывающиеся в самых глубинах души… Чистый голос певца, повествующего о преданиях старины… Разве можно представить этот инструмент в руках алкаша, тренькающего подзаборные мотивчики на деревенской пьянке? Нет, в связи с гуслями представляется образ благообразного старца с мудрым взглядом волхва, знающего и помнящего очень многое. С древних времен искусство гусляров, исполнителей былин, высоко ценилось на Руси и именно по нему стоит оценивать культурный уровень тех дней. А веселья и забавы сопровождались задорными звуками гудков, рожков и сопелок.

И гуляния народные вовсе не были бездумной попойкой, поскольку любой праздник носил прежде всего сакральный характер. Через веселье чтилось то или иное божество, покровительствующее данному празднику-обряду.

Почему практически забыт этот образ русского человека? Почему место русских гуслей и гудков занимают пришлые гармошки-балалайки?

О матрешках, появившихся на Руси только в конце семнадцатого века, и чьим прообразом стала фигурка буддийского святого Фукурума, которую привезли с острова Хонсю, и говорить нечего.

И что же мы видим? Непонятно кем и зачем истинный образ русского человека подменяется нагромождением пришлых элементов в совокупности своей представляющий эдакое чудо-юдо,от которого инстинктивно хочется отвернуться.Что же происходит в сознании человека, чья душа отвергает пеструю дребедень, выдаваемую за наше культурное наследие? С одной стороны русский человек желает гордится своим народом, но с другой понимает, что не может себя заставить гордится матрешками и восхищаться балалайками. Естественно возникает внутренний конфликт, ощущение неполноценности и ущербности себя и своего народа, ведущий к бегству в мечты о заграничном или к подыгрыванию образу русского алкаша. Ведь если человека постоянно называть свиньей,то в итоге он ею станет.

Тем и страшна подобная пропаганда, обрубающая корни национального сознания и ведущая к гибели традиции. А традиция – это как раз то, что помогает народу ощутить свою целостность и величие, с гордостью смотреть в прошлое и без страха в будущее. Наши корни – это наши крылья, которые нам упорно пытаются сломать, подменяя истинные ценности старины яркими пустышками…

Veliber